Поцелуй змеи. Мир полон разведенных женщин - Страница 79

К оглавлению

— Если да, то я предпочла бы такой же вариант мужского рода.

Даниел засмеялся.

— У вас тоже проблемы? — поинтересовался он.

— У кого их нет? — вздохнула Клео.

Даниел скорчил гримасу отвращения.

— Жизнь была бы слишком проста, если бы не приходилось жить рядом с другими людьми.

— Вы явно хотели перефразировать знаменитую строчку Гарбо: «Я хочу быть одна»?

— А вы довольно наблюдательны, милая малышка, не так ли?

Клео залилась краской. Вот уж, действительно, малышка! Рост метр семьдесят и двадцать девять лет от роду. Даниел заставил ее почувствовать себя подростком лет четырнадцати.

— Почему вы не порвете с Хейди, если эти отношения вас не устраивают? — наобум спросила Клео.

Даниел безнадежно пожал плечами.

— Привычка. Одиночество. Вы когда-нибудь возвращались в пустой дом поздно вечером?

— Но ведь у вас много друзей.

— Знакомых, — поправил Даниел. — Эти друзья только для солнечной погоды. Они с радостью проводят с вами время. Если, конечно, ваш последний фильм имел успех.

— У вас ведь должны быть близкие друзья?

— А у вас?

Клео вспомнила Доминик, Рассела и Сьюзен.

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — призналась она.

— У меня есть несколько близких приятелей. Этих людей я знаю с молодости. Но у них собственная жизнь. Семьи… — Он замолчал.

— А дети? Вы, должно быть, с ними близки?

— Они вырастают. Становятся взрослыми. Я иногда встречаюсь с Диком. Ему сейчас восемнадцать, и у него есть собственное дело. Послушайте, дорогуша, я сам по себе. Мне сорок девять лет, я прозевал свою личную жизнь и сейчас прилип к этой сумасшедшей датчанке, которую я, естественно, не люблю. Да, не люблю ее, но наша связь классно выглядит в глазах публики. Вы меня понимаете?

Клео кивнула.

— Думаю, что да, но мне очень жаль. Ведь где-то, наверное, все же есть та самая женщина.

— Может быть, поможете разыскать ее?

Почему он вызывает в ней такую нервозность?

— Я уверена, что она где-то есть…

Даниел цинично улыбнулся.

— Конечно.

— У вас развязался шнурок.

Он наклонился, чтобы завязать его. И тут она заметила, что он начал лысеть. Хотя это неважно. Все равно он был самым привлекательным мужчиной, которого она когда-либо встречала. Но Даниел даже не заметил, что она женщина. Для него она олицетворяла блокнот, карандаш и диктофон.

Клео прочистила горло.

— Давайте поговорим о вашем последнем фильме, — предложила она. — Правда ли, что вы послали продюсеру телеграмму, в которой заявили, что никогда с ним больше работать не будете?

— Правда ли, что птицы летают? — засмеялся Даниел.

Глава тридцать первая

Маленький Марти, как сумасшедший, тряс Маффин.

— Просыпайся, — умолял он, — моя мама у двери, и, если она тебя увидит, мы пропали.

Маффин открыла глаза, сонно огляделась вокруг. Где она? Ах да!

— Привет, Марти, — проговорила она, еще глубже забираясь под одеяло. Ей снился такой прекрасный сон о песчаных пляжах и о том, как ее, всю в мехах, фотографировали для обложки журнала «Вог». Интересно, сможет ли Джон устроить это? Он мастер всяких сделок. Почему она вечно должна сниматься раздетой, выставляя напоказ грудь?

— Вставай, — шипел Марти. — Тебя надо спрятать хотя бы на несколько минут.

— О, — обиженно воскликнула Маффин, — мне так тепло и удобно.

Послышались громкие стуки в дверь и пронзительный голос миссис Эммы Перл, требующей впустить ее.

— Поторопись! — Марти вытаскивал ее из постели. — В ванную, закрой дверь и не открывай до тех пор, пока я не скажу.

— Но я замерзну.

— Там куча полотенец. Пожалуйста, малышка, сделай это ради меня.

— Хорошо, — позевывая, Маффин позволила затолкнуть себя в ванную.

Марти помчался к входной двери и открыл ее. Миссис Эмма Перл ворвалась в люкс и подозрительно осмотрела все вокруг.

— Кто у тебя?

— Никого.

— Почему ты так долго не открывал?

— Я спал. Послушай, мам, сейчас только восемь часов, зачем было так рано будить меня?

Она заглянула в спальню и, удостоверившись, что там никого нет, грузно бухнулась на кушетку.

— Как будто ты не знаешь? — покачала она головой. — Меня отсылают в Америку. Мать не подходит для твоего сценического образа. — Ее голос поднялся до обычного визга. — С каких пор матери стали плохи для этого?

— Послушай, мам, — Марти украдкой посматривал на дверь в ванную, — я должен подчиняться всему, что мне приказывают, ты же знаешь.

— А кто проследит за тобой? Кто будет смотреть, чтобы ты нормально питался? Хорошо спал? Кто укутает тебя после концерта?

— Да ладно, мам, Джексон позаботится обо всей этой ерунде.

— Я еще не уехала, а ты уже говоришь таким тоном! А как с девушками?

— С какими девушками?

— С любыми. Держись от них подальше. — И она таинственно добавила: — Есть такие ужасные болезни, что я даже не хочу называть их вслух.

— Да, мама.

Она резко встала.

— Будь хорошим мальчиком, Марти. В душе я знаю, что ты именно такой. Мне нужно уходить, но помни все, что я тебе сказала.

— Да, ма.

Она обняла его.

— Думай о своей маме. Не забывай чистить зубы три раза в день. Они для тебя очень важны. Не ешь сладкого. Шире открывай глаза, когда тебя фотографируют.

— До свидания, мам.

По ее щекам бежали слезы.

— До свидания, сынок, мы расстаемся ненадолго.

Марти закрыл за ней дверь. Господи! Наконец-то свобода! Свобода ругаться, есть конфеты, всю ночь не спать и, самое важное, — девушки! Девушка. Маффин. Сладкая. Очаровательная. Потрясающая. Сексуальная Маффин!